Я — такое дерево...

Оно вышагнуло из тумана, как бы решив вмешаться в наш разговор.

Экологически высокосознательная дочь спорила со мной. Захлёбывалась:

— ...изменения климата необратимы!.. Спасибо вашему поколению!..

И ещё что-то о том, что не надо детей заводить, раз миру конец скоро…

— Грета Тунберг… — буркнула я.

— Э?! ты что-то имеешь против неё?

— У неё, говорят, диагноз… — я нехотя отбадывалась. Драки не хотелось.

— Да, диагноз! И что? Она не глупая, может, поумнее тех, кто без диагнозов! Глупые — те, кто её диагноз вспоминают! Это эйблизм, вот что!

Ага. «Ableism, вот что» — дискриминация инвалидов то есть. Ещё одно знамя в руках политкорректных, что вышли в поход на иноверцев и вербуют теперь всё новых сторонников в свои ряды. (Скоро их будет большинство, и наступит предсказанный Шарлем Монтескье «террор политкорректности»…)

Но спорить решительно не хотелось.

Вот тут-то и началось.

Туман начал терять густоту, пропуская всё больше предвечернего света, и из оставшейся туманной лужицы выплыло это дерево. И зашагало к нам по розоватой, подкрашенной закатом траве. Весело так зашагало, кудрявое и растрёпанное, нисколько не стесняясь того, что мутант. Шелестело, хохоча:

— Мутант? ну и что! что вы там имеете против мутантов? Лэйблисты, что ли? В конце концов, мы все мутанты, и вы тоже: были когда-то нормальными рыбами, а потом полезли зачем-то на сушу... и кто вы теперь?..

Ладно, это я тогда так услышала его приветственный шелест. По-настоящему поговорить нам удалось позже...