«Все сутки напролет хлопочут гувернантки...»

Все сутки напролет хлопочут гувернантки
так девочка мила, хотя не в этом суть
и песенки поет, рискуя, Оenanthe*
ведь створочка окна открыта в зимний путь

В огромный тормоз дня и ночи тихий скрежет
вставайте, граф, вас ждут. великие дела:
материя огня здесь слышится все реже
не крым и не гангут, а жуть из-за угла

Симфония цикад с ланитами не густо
лангусты до утра таинственный сверчок
стаканы молока на площади Аугустус**
а дудочка остра, остра на язычок

Вот выступает слон, есть сцена для слона
покрыта ремеслом, как звуками — струна
ни сот, ни сотен пчел, что хоботы свои
поставят на учет в культурные слои

Матросы навсегда покинули ледник
куда-то на чердак неведомый дневник
закинули и пульс на полюсе коряв
пружины катапульт во ржавых якорях

Р.S.

Народу на роду versehentlich fernsehen***
я букву украду и строчка не в дуду
который раз в году чулки из бумазеи
натурой выдают железную руду

Все варится не здесь метафоры не новы
в тенетах ноосфер имеет перевес
рим третий: только что Полину Иванову
случилось прочитать и выдумать Р.S.

____________

* птица каменка.

** площадь Аугустус в г. Лейпциге известна
своими «луврскими пирамидами»,
имеющими отношение к подземной парковке
машин и внешне похожими на стаканы.
По вечерам в этих стаканах перед
оперным театром горит белый свет.

*** по неосторожности смотреть телевизор
или — в буквальном переводе —
смотреть вдаль (нем.).